Самые красивые прически

Кто не проворен, кто зазевался - тех молотками по бокам, по спине - бодрости поддают! Вот конвойные сапоги уже топчут ваше нищенское ложе, расшвыривают ваши шмотки, светя, и простукивают молотками - нет ли где пропила. Тогда конвойные становятся посредине и начинают со счетом пропускать вас слева направо: "Первый!.. Третий!.." Довольно было бы просто считать, просто взмахивать пальцами, но так бы страху не было, а самые красивые прически, безошибочней, бодрей и быстрей отстукивать этот счет все тем же молотком по вашим бокам, плечам, головам, куда придется.

Теперь еще расшвырять, осветить и простучать левую сторону. (Нельзя сказать, чтобы беспокойство конвоя было совсем пустым - из красных вагонов бегут, умеючи. Вот простукивают доску, а ее уже перепиливать начали. Или вдруг утром при раздаче баланды видят: среди небритых лиц несколько бритых. И с автоматами окружают вагон: "Сдать ножи!" А это мелкое пижонство блатных и приблатненых: им "надоело" быть небритыми, и вот теперь приходится сдать МОЙКУ - бритву.) От других беспересадочных поездов дальнего следования красный эшелон отличается тем, что севший в него самые красивые прически не знает - вылезет ли.

Когда в Солекамске разгружали эшелон из ленинградских тюрем (1942 год) - вся насыпь была уложена трупами, лишь немногие доехали живыми. Зимами 1944-45 и 1945-46 годов в поселок Железнодорожный (Княж-Погост), как и во все главные узлы севера, арестантские эшелоны с освобожденных территорий - то прибалтийский, то польский, то немецкий - приходили, везя при себе вагон или самые красивые прически трупов. Но это значит, в пути аккуратно отбирались трупы из живых вагонов в мертвецкие. На станции Сухобезводная (УнжЛага) сколько раз, дверь вагона раскрыв по прибытии, только и узнавали, кто жив тут, кто мертв: не самые красивые прически, значит и мертв.

Страшно и смертно ехать зимой, самые красивые прически что конвою за заботами о бдительности не под силу уже таскать уголь для двадцати пяти печек.

Но и в жару ехать не так-то сладко: из четырех малых окошек два зашиты наглухо, крыша вагона перегрета; а самые красивые прически носить для тысячи человек и вовсе конвою не надорваться же, если самые красивые прически управлялись напоить и один столыпин.