Как подобрать себе прическу

- трамваи - красные, как подобрать себе прическу - голубые, толпа - в белом и пестром, - да видят ли они сами, давясь при посадке, эти краски?

А как подобрать себе прическу почему-то сегодня все дома и столбы украшены флагами и флажками, какой-то неожиданный праздник - 14 августа, совпавший с праздником нашего освобождения из тюрьмы. (В этот день объявлено о капитуляции Японии, конце семидневной войны.) На Волоколамском шоссе вихри запахов скошенного сена и предвечерняя свежесть лугов обвевали наши стриженные головы.

Этот луговой ветер - кто может вбирать жаднее как подобрать себе прическу? Неподдельная зелень слепила глаза, привыкшие к серому, к серому. Мы с Гаммеровым и Ингалом вместе попали на этап, сидели рядом, и нам казалось - мы едем на веселую дачу. Концом такого обворожительного пути не могло быть ничто мрачное. И вот мы спрыгиваем из кузовов, разминаем затекшие ноги и как подобрать себе женские стрижки 2010 прическу и оглядываемся. Зона Нового Иерусалима нравится нам, она даже премиленькая: она окружена не сплошным как подобрать себе прическу, а только переплетенной колючей проволокой, и во все стороны видна холмистая, живая, деревенская и дачная, звенигородская как подобрать себе прическу. И мы - как будто часть этого веселого окружения, мы видим эту землю так же, как те, кто приезжает сюда отдыхать и наслаждаться, даже видим её объемней (наши глаза привыкли к плоским стенам, плоским нарам, неглубоким камерам), даже видим сочней: поблекшая к августу зелень нас слепит, а может быть так сочно потому, что солнце при закате.

И утвердившись, что - да, фашисты, - тотчас убегают, уходят. (Мы уже знаем, что фашисты - это кличка для Пятьдесят Восьмой, введенная зоркими блатными и как подобрать себе прическу одобренная начальством: когда-то хорошо звали каэрами, потом это завяло, а нужно меткое клеймо.) После быстрой езды в свежем воздухе нам здесь как будто теплее и оттого еще уютнее. Мы еще оглядываемся на маленькую зону с её двухэтажным каменным мужским корпусом, деревянным с мезонином - женским, и совсем деревенскими сараюшками-развалюшками подсобных служб; потом на длинные черные тени от деревьев и зданий, которые уже ложатся везде по полям; на высокую трубу кирпичного завода, на уже зажигающиеся окна двух его корпусов. - говорим мы между собой, стараясь убедить друг друга и себя. Один паренек с тем остро-настороженным недоброжелательным выражением, которое мы уже начинаем замечать не у него одного, задержался подле нас дольше, с интересом рассматривая фашистов. Черная затасканная кепка была косо надвинута ему на лоб, руки он как подобрать себе прическу в карманах и так стоял, слушая нашу болтовню. Кривя губы, он еще раз презрительно осмотрел нас быстрая прическа и отпечатал: - Со-са-ловка!.. Невыносимо ему было еще дальше слушать таких дураков. Вы уже несетесь, несетесь по скользкому гладкому вниз, вниз, - и где-то как подобрать себе прическу еще спасительный выступ, за который надо уцепиться, но вы не знаете, где он. В вас ожило всё, что было худшего в вашем воспитании: всё недоверчивое, мрачное, цепкое, жестокое, привитое голодными очередями, открытой несправедливостью сильных. Это худшее еще взбудоражено, еще перемучено в вас опережающими слухами о лагерях: только не попадите на общие! Часу не прошло - один из наших этапников уже приходит сдержанно сияющий: он назначен инженером-строителем по зоне.

И еще один: ему разрешено открыть парикмахерскую для вольных на заводе.

И еще один: встретил знакомого, будет работать в плановом отделе. Двести шагов от проволоки до проволоки, и то нельзя подходить к ней близко. Да, вокруг будут зеленеть и сиять звенигородские перехолмки, а здесь - голодная столовая, каменный погреб ШИзо, худой навесик над плитой "индивидуальной варки", сарайчик бани, серая будка запущенной уборной с прогнившими досками - и никуда не денешься, всё.