Салон красоты прически

В глухих посёлках салон красоты прически оба ли эти начальства и составляют высшее общество таёжно-индустриальных помещиков? И если всё-таки салон красоты прически в нарядах непрерывно дуют, если записывается копка и засыпка салон красоты прически, никогда не зиявших в земле; модные детские прически ремонт отопления или станка, не выходившего из строя; смена столбов целёхоньких, которые еще десять лет перестоят, - то делается это даже не по наущению лагерного начальства, спокойного, что деньги в лагерь так или иначе притекут, - а самими салон красоты прически (бригадирами, нормировщиками, десятниками), потому что таковы все государственные нормы: они рассчитаны не для земной реальной жизни, а для какого-то лунного идеала. Человек самоотверженный, здоровый, сытый и бодрый - выполнить этих норм не может! Что салон красоты прически спрашивать с измученного, слабого, голодного и угнетённого арестанта?

Государственное нормирование описывает производство таким, каким оно не может быть на земле - и этим напоминает социалистический реализм в беллетристике.

Но прически осень 2010 если непроданные книги потом просто рубятся, - закрывать промышленную тухту сложней.

В постоянной круговертной салон красоты прически директор и прораб проглядывали, не успевали обнаружить тухту.

А десятники из вольных были неграмотны свадебные прически распущенные или пьяны, или добросердечны к зэкам (с расчётом, что и бригадир их выручит в тяжелую минуту). А там - "процентовка съедена", хлеб из брюха не вытащишь. Бухгалтерские же ревизии и учёт известны своей неповоротливостью, они открывают тухту с опозданием в месяцы или годы, когда и деньги за эту работу давно упорхнули и остаётся только подобрать себе прическу или под суд отдать кого-нибудь из вольных или замять и списать. Трёх китов подвело под Архипелаг Руководство: котловку, бригаду и два начальства. А четвёртого и главного кита - тухту, салон красоты прически туземцы и сама жизнь.

Нужны для тухты напористые предприимчивые бригадиры, но еще нужней, еще важней - производственные начальники из заключённых.

Десятников, нормировщиков, плановиков, экономистов, их было немало, потому что в тех дальних местах не настачишься вольных. Одни ээки на этих местах забывались, жесточели хуже вольных, топтали своего брата-арестанта и по трупам шли к собственной досрочке. Другие, напротив, сохраняли отчётливое сознание своей родины - Архипелага, и вносили разумную умеренность в управление производством, разумную долю тухты в отчётность.

Это был риск для них: не риск получить новый срок, потому что сроки и так были нахомучены добрые и статья крепка, - но риск потерять своё место, разгневать начальство, попасть в худой этап - и так незаметно погибнуть. Тем славней их стойкость и ум, что они помогали выжить и своим братьям. Таков был, например, Василий Григорьевич Власов, уже знакомый нам по Кадыйскому процессу. Весь долгий срок свой (он просидел девятнадцать лет без перерыва) он сберег ту же упрямую убежденность, с которой вел себя на суде, с которой высмеял Калинина и его помило'вку. Он все эти годы, когда и от голода сох, и тянул лямку общих работ, ощущал себя не козлом отпущения, а истым политическим и даже "революционером", как говорил в задушевных беседах. И когда благодаря своей природной острой хозяйственной хватке, заменявшей ему неоконченное экономическое образование, он занимал посты производственных придурков, - Власов не просто прически для блондинок видел в этом салон красоты прически своей гибели, но и возможность всю телегу подправить так, чтоб ребятам тянуть было легче.